Асунта   ::   Горбов Я Н

Думая о своем подчинении обстоятельствам, она заключила, что раз это подчинение неизбежно, то поиски внутреннего смысла излишни. Лишь два раза во время этих подавляющих недель, когда она все больше и больше уходила в себя, когда ей казалось, что все сосредоточилось где-то за ней, а впереди не было ничего, ей пришлось - по поводам противоположным - выйти из своего оцепенения. В первый раз это была врученная ей почтальоном разноцветная открытка, с пляжем, морем, купальщицами и купальщиками. При первом взгляде несколько, написанных незнакомым и неразборчивым почерком, строчек ничего ей не сказали.

Чтобы как следует прочесть, она прошла в свою комнату и там ей пришлось подавить вдруг начавшееся сердцебиение, так как, все-таки, несмотря на все, она подумала: "наконец!". В зеркале она видела свои черные волосы, свои ресницы, свои глаза, и в них и {143} ожидание, и надежду, и вопрос. На ее щеках выступили красные пятна. Но когда прочла, то волнение сменило отвращение. Открытка была от Ламблэ: "смею о себе напомнить, шлю наилучшие пожелания...". Она ее раздраженно разорвала, вынула из ящика дневник и записала: "Что дальше? Если он обо мне забыл, если он меня вычеркнул из памяти и сердца, то ведь это оттого, что он занят делами и строит на засохшем иле фабрики, мастерские, склады. Вот и все. Надо ли сравнивать и сказать себе, что мое ожидание и моя надежда на встречу с ним очень похожи на его ожидание и надежду все больше зарабатывать, богатеть? Каждый мерит будущее по-своему.