Аттила   ::   Дан Феликс

Гунны мгновенно стихли; певец их вздрогнул, споткнулся и почти упал на плечо Аттилы, который бросил на германца ужасающий взгляд.

– Теперь приходит конец, Хелхаль, – шепнул он стоявшему возле него старику.

Дагхар встал и с разгоревшимся лицом, с пылающими гневом большими серыми глазами, выступил вперед, поближе к Аттиле, и ударил по струнам. Гунны затаили дыхание.

– Мы, гости, слышали песнь гуннов, – холодно произнес Дагхар, – нас не спрашивали, хотим ли мы слушать этот волчий вой. А теперь, гунны, послушайте и вы нашу германскую песню, которая в то же время и ответ вам.

Он запел на готском языке, понятном для гуннов, и в его песне звучала такая страстная ненависть к ним и к повелителю, и он так живо представил картину их истребления восставшими против них народами, что все здание задрожало от неистовых криков. Все до одного гунны повскакали с мест и как звери бросились на бесстрашного германца. Дагхар не шевельнулся перед разъяренной толпой и не вздрогнул, когда брошенный в него Дженгизицем нож пролетел на одну линию от его лица, коснувшись его волос. Казалось, для него нет спасения.

– Остановитесь! Под страхом моего гнева! – раздался громовой голос Аттилы. Все гунны замерли, как вкопанные.

– Они отлично слушаются, – спокойно сказал Дагхар, направляясь к своему месту.

– Оттого-то они и завоевали свет, певец, и сохранят его за собою вопреки твоей арфе, твоему мечу и твоей ненависти, – не без достоинства отвечал Аттила.