Страница:
37 из 147
Хотел бы я знать, чем этот человек без всяких заслуг сумел расположить к себе императора и даже самого евнуха?
– Вероятно своей единственной способностью.
– О чем говоришь ты?
– Он толмач: кроме латинского и греческого языков он знал язык готский и гуннский. Двуязычный по природе, он владел еще другими языками, так что теперь он может без запинки лгать на шести наречиях, по собственному убеждению или по внушению злобного Хризафиоса.
– Узнав о вмешательстве Вигилия в мое назначение, я пришел в негодование и спросил его, как он осмелился требовать, чтобы я его сопровождал, зная, какого я мнения о нем. Но Вигилий отвечал, что не он избрал меня своим спутником и что на этом настоял Эдико, требовавший, чтобы ко двору его царя послан был достойнейший из византийских сенаторов, или, по крайней мере, тот, кто таковым считается, – скромно прибавил старик.
– И все назвали достойнейшим Максимина, – докончил Приск.
– В противном же случае – заметь это! – он не мог бы принять на себя всей опасности и ответственности. Понимаешь ты это? Ритор задумчиво покачал головою.
– Вигилий просто налгал, – сказал он помолчав.
– Я сам так думал и, оставшись с посланником наедине, спросил его об этом. К моему удивлению, Вигилий говорил правду. Аттила действительно требует посланника с титулом сенатора. – Но почему же вы избрали именно меня? – спросил я посла. – Ты узнаешь это в свое время, – отвечал германец.
– Да, в свое время! – раздался звучный голос.
|< Пред. 35 36 37 38 39 След. >|