JК
Авдюшин и Егорычев :: Ваншенкин Константин Яковлевич
Страница: 60 из 65Алеша спросил все же:
– Э, герой, этот дом номер четырнадцать?
Мальчик поднял на него темные глаза и молча кивнул. Что-то – он не мог понять что – заставило Алешу остановиться.
– Тебе сколько лет?
– Тли.
Алеша тоже опустился на корточки, задохнулся.
– Как зовут?
– Миса.
– А фамилия?
– Авдюсын.
Молодая, очень молодая женщина выскочила на крыльцо, спросила прерывисто:
– Вы к кому? Он поднялся.
– Вы Клава?
В углу на тумбочке стояла в рамке фотография – они с Николаем. Стоят, касаясь друг друга плечами, как в строю или как в самолете. У обоих чистые подворотнички. У одного две лычки на погоне, у другого погоны гладкие. У обоих на груди гвардейский значок, а рядом парашютик.
А за фанерной стенкой шумит рынок, светит солнце.
…Он осмотрелся. Кровать, маленькая кроватка для мальчика, стол, тумбочка, коврик и зеркало на стене, снимки. Швейная машина.
Клава сказала:
– Мама умерла, брат мне прислал машину…
Она с заплаканными глазами накрывала на стол, принесла неизвестно откуда бутылку, подала огурцы, капусту.
– Погодите, погодите! – начал Алеша. Она поняла:
– Ну что вы! Теперь ведь легче стало…
Он достал из мешка хлеб, тушенку, сахар – свой дорожный сухой паек.
– Не надо, не надо, вам еще ехать! Наливайте. Он налил ей и себе в граненые стопки.
Она вздохнула:
– Ну, чтоб все было хорошо! – Выпила и опять коротко всплакнула.
Он выпил, и его залила волна жалости и нежности к ней, такой молодой и милой.
– Э, герой, этот дом номер четырнадцать?
Мальчик поднял на него темные глаза и молча кивнул. Что-то – он не мог понять что – заставило Алешу остановиться.
– Тебе сколько лет?
– Тли.
Алеша тоже опустился на корточки, задохнулся.
– Как зовут?
– Миса.
– А фамилия?
– Авдюсын.
Молодая, очень молодая женщина выскочила на крыльцо, спросила прерывисто:
– Вы к кому? Он поднялся.
– Вы Клава?
В углу на тумбочке стояла в рамке фотография – они с Николаем. Стоят, касаясь друг друга плечами, как в строю или как в самолете. У обоих чистые подворотнички. У одного две лычки на погоне, у другого погоны гладкие. У обоих на груди гвардейский значок, а рядом парашютик.
А за фанерной стенкой шумит рынок, светит солнце.
…Он осмотрелся. Кровать, маленькая кроватка для мальчика, стол, тумбочка, коврик и зеркало на стене, снимки. Швейная машина.
Клава сказала:
– Мама умерла, брат мне прислал машину…
Она с заплаканными глазами накрывала на стол, принесла неизвестно откуда бутылку, подала огурцы, капусту.
– Погодите, погодите! – начал Алеша. Она поняла:
– Ну что вы! Теперь ведь легче стало…
Он достал из мешка хлеб, тушенку, сахар – свой дорожный сухой паек.
– Не надо, не надо, вам еще ехать! Наливайте. Он налил ей и себе в граненые стопки.
Она вздохнула:
– Ну, чтоб все было хорошо! – Выпила и опять коротко всплакнула.
Он выпил, и его залила волна жалости и нежности к ней, такой молодой и милой.