Азов   ::   Мирошниченко Григорий Ильич

Ногаевпокорил, улусы крымские покорил, с Ливонией воевал…

– Дозволь нам, царица-матушка, – заулыбался Левка, – в честь царя Ивана Грозного да нашего донского атамана Ермака Тимофеевича песню тебе добрую спеть.

Марфа Ивановна позволила. И казаки запели вполголоса старую песню:

А и по край было то моря синего,

Что на устье Дону-то тихого,

На крутом красном бережку,

На желтых рассыпных песках…

А стоит там крепкой Азов-город

За стеною высокой белокаменною,

За земляными раскатами и ровами глубокими

И со башнями караульными.

Среди Азова-города

Стоит темная темница,

А злодейка – земляная тюрьма;

И во той было темной темнице,

Что двери были железные,

А замок был в три пуда,

А пробои были булатные,

Как засовы были медные…

Что во той темной темнице

Засажен сидит

Донской казак Ермак Тимофеевич.

– Складно, зело складно, – сквозь зубы процедила царнца Марфа.

Казаки тогда затянули свою песню повыше.

А мимо той да темной темницы

Случилося царю идти,

Самому царю тому турецкому,

Султану Султановичу.

А кричит донской казак Ермак Тимофеевич:

«Ах ты, гой еси, турецкий царь,

Султан Султанович!

Прикажи ты меня поить-кормить,

Либо казнить, либо на волю пустить».

Марфа сидела спокойно, внимательно слушала казачью песню.