Азов   ::   Мирошниченко Григорий Ильич

Один лишь атаман стоял впереди конных,возле издохшего Султана, без шапки и без сабли. А яркие факелы со всех сторон плыли из ночной темноты.

Левка спросил:

– Рубиться будем, атаман?

Старой ничего не ответил. Он пристально всматривался в плотно смыкающийся строй людей, одетых в жалкие рубища. Прямо на атамана пошел высокогрудый, широкоплечий мужик. Он держал в руке толстый, с двух сторон заостренный кол. Мужик смело подошел к Старому, глянул на него недобрыми, широко открытыми глазами. Факелы приблизились и осветили его строгое, с крупными чертами лицо, высокий лоб и черную бороду. Кинув взгляд на Султана, он усмехнулся:

– Подох, что ли?

– А ты не видишь? – ответил стоявший сзади атамана Левка Карпов.

Мужик искоса строго глянул на Левку («Тебя-де не спрашивают, чего суешься?») и стал вертеть в правой ру­ке кол с такой силой, что тот, вертясь колесом, посвистывал. Тем временем волосатые, грязные, исхудавшие люди в лохмотьях плотно сошлись и окружили станичников.

Наигравшись колом, здоровенный мужик, заложив огромные пальцы в рот, три раза оглушительно свистнул, а затем сурово спросил у атамана:

– Куда лежит ваш путь-дорога?

– К царю-батюшке.

– Мы от царя, дурь-голова, бегим, а вы, идолы, к царю путь держите? Дороги у нас, стало быть, разные. Вот тоже идут голые да босые от царя-батюшки, – добавил он, показывая на мужиков с ножами. – А там вон их еще больше, – махнул он рукой по направлению к дороге. – Там тоже бегут от царской милости и ласки.