Страница:
209 из 615
Все ближние и дальние аулы вышли встречать невольников, которых привезли из Черкасска-города, Раздоров и с нижних донских казачьих юрт.
– Все наши люди, – добавил старец, – хотят иметь рабов бесплатно от ханской милости. Баба-каи, Качи-кален, Ак-Мечеть, где витает твоя гордая воля, не смогут вместить добычи, которую взял в набеге твой любимый военачальник Чохом-ага-бек.
Все мурзы приободрились, а хан, смежив веки, не проронил ни слова. Потом спросил сурово:
– Какой ценой достался моим военачальникам такой чапун?
Мурза сказал:
– Великий властелин земли и двух морей! Всего только двести убитых. Но…
Скосив узкие, раскосые глаза, Джан-бек Гирей прервал его:
– Двести убитых? Так ли?.. Неверно ты сказал. Мне известно, что к стенам Адзака дурная вода прибила убитых втрое больше. И разве не знает мой любимый военачальник Чохом-ага-бек, что многие татары по непростительной вине оставили санджаки? [26] – И он резко сдвинул брови. – Четыре ханских санджака утонули в воде Тана… [27]
Он имел в виду отбитые казаками прославленные знамена, с которыми сам Гирей ходил в чужие земли. Вспомнив об этом, хан звонко ударил себя ладонью по лицу: это означало, что, по закону Магомета, вошедшего надо убить.
Старого мурзу, который не ждал этого, схватили четыре других мурзы и вытолкнули за широкие двери ханских покоев. Скривив лицо, он остановился в дверях и разодрал на себе стеганый халат. Хан проводил его ненавидящим взглядом: такого унижения и позора не знали до него Гирей.
Когда вернулись мурзы, он велел им идти в Чуфут-кале. Сам первый вышел.
|< Пред. 207 208 209 210 211 След. >|