JК
Азов :: Мирошниченко Григорий Ильич
Страница: 231 из 615Протянув широченную руку, Петров сказал густым басом:
– Венчалися мы с тобой, атаман, в зеленой балке, а свидетелями у нас были вороны да галки! Поди, не сразу упомнишь ночную встречу с ножами да с саблями? Вы до царя скакали, а мы на Дон бежали!
Старой приподнял обе руки и жарко обнялся с Петровым.
– Ой, Осип, – сказал он, вздыхая радостно, – довелось нам все же свидеться. Калуга! Тула! Кострома!
Петров, обнажив белые зубы, широко заулыбался.
– Да, Алексей Иванович, свиделись! Жил я на дому, а очутился на Дону! – сказал Петров гордо. – Живем, живем, ребята, как брат у брата, пока не проведала Москва. Холопа в Калуге не стало, казацкая слава в Черкасске пристала!
Старой, посмеявшись, сказал серьезно:
– Да бог не без милости, казак не без счастья!
И тут кто-то из есаулов загорланил во всю глотку:
– А помолчите, казаки вольные: атаман трухменку мнет!
И снова стало тихо.
Донские есаулы положили на землю свои жезлы и шапки, прочли молитвы, поклонились атаману, потом всему воинству, потом Старому – с благополучным возвращением, – снова надели шапки. Волокита шепнул есаулам что-то, и крайний есаул возгласил:
– Белый царь шлет вам поклон и приказывал атаману Старому спросить у вас о вашем здоровье.
– Да мы здоровы! – крикнуло много глоток. – Здоров ли царь?..
– А еще царь прислал к нам своим послом Старого и свою царскую грамоту. Любо ли вам, атаманы-молодцы и казаки лихие, слушать в кругу царскую грамоту?
Двенадцать тысяч казаков зашумели:
– Любо!
Старой снял шапку с малиновым верхом, вышел вперед, поклонился кругу.
– Венчалися мы с тобой, атаман, в зеленой балке, а свидетелями у нас были вороны да галки! Поди, не сразу упомнишь ночную встречу с ножами да с саблями? Вы до царя скакали, а мы на Дон бежали!
Старой приподнял обе руки и жарко обнялся с Петровым.
– Ой, Осип, – сказал он, вздыхая радостно, – довелось нам все же свидеться. Калуга! Тула! Кострома!
Петров, обнажив белые зубы, широко заулыбался.
– Да, Алексей Иванович, свиделись! Жил я на дому, а очутился на Дону! – сказал Петров гордо. – Живем, живем, ребята, как брат у брата, пока не проведала Москва. Холопа в Калуге не стало, казацкая слава в Черкасске пристала!
Старой, посмеявшись, сказал серьезно:
– Да бог не без милости, казак не без счастья!
И тут кто-то из есаулов загорланил во всю глотку:
– А помолчите, казаки вольные: атаман трухменку мнет!
И снова стало тихо.
Донские есаулы положили на землю свои жезлы и шапки, прочли молитвы, поклонились атаману, потом всему воинству, потом Старому – с благополучным возвращением, – снова надели шапки. Волокита шепнул есаулам что-то, и крайний есаул возгласил:
– Белый царь шлет вам поклон и приказывал атаману Старому спросить у вас о вашем здоровье.
– Да мы здоровы! – крикнуло много глоток. – Здоров ли царь?..
– А еще царь прислал к нам своим послом Старого и свою царскую грамоту. Любо ли вам, атаманы-молодцы и казаки лихие, слушать в кругу царскую грамоту?
Двенадцать тысяч казаков зашумели:
– Любо!
Старой снял шапку с малиновым верхом, вышел вперед, поклонился кругу.