Азов   ::   Мирошниченко Григорий Ильич

Старой вскочил на коня. Посольская станица со Старым во главе тронулась пыльной дорогой на Воронеж.



ГЛАВА ТРЕТЬЯ



Пылища стеной стояла до Москвы, жарища – дышать нечем. Дорога, дома, деревья и скрюченные листья покрыты густой пылью. Со всех российских сел в ту пору по всем перекрестным и проселочным дорогам гнали оборванных и голодных мужиков в большие города для создания войска, которое должно было вскоре вести войну под стенами Смоленска и под Великим Новгородом. Шли мужики и кляли поляков, бояр, дворян, шведов. Ругали на чем свет стоит короля Сигизмунда, Владислава, царя Михаила, покойницу Марфу Ивановну, а больше всех – святейшего патриарха Филарета.

– С таким царем нам поляков не побить! – кричали встречные мужики. – Пойдемте-ка, братцы, рыбу ловить на Дон. Там жизнь вольная! На турка-нехристя все пойдем!

Алей-ага спросил атамана, о чем мужики кричат, а тот ответил ему:

– Охота у них воевать с вами, турками. Скорее, говорят, ружья б нам дали. Мы бы их вот как… разбили!..

Посол презрительно сжал губы и отвернулся.

Алей-агу в Москве встречали не очень пышно: не до него там было. Встретили посла десятка два стрельцов, бояре, купцы, дьяки Посольского приказа. Без всяких почестей отвели на Посольский двор, снесли питья, еды и меду и приставили стражу к дому.

Казаки стали постоем в разных дворах, где кто сумел.

Государь спешно послал гонца за атаманом.