JК
Азов :: Мирошниченко Григорий Ильич
Страница: 579 из 615 – Надобно так: «Государю, царю и великому князю Михаилу Федоровичу всея Руси», а не вперед «великому»… «Холопи твои государевы, донские атаманы и казаки, Михайло Иванов сын Татаринов и все Великое Донское войско челом бьют…» Понял?
Дьяк утвердительно кивнул.
– Пиши!.. А войску, когда пишется отписка к царю, – стоять тихо!..
Войско затихло и насторожилось. Татаринов медленно произносил слова, а Гришка выписывал их на бумаге.
– «…Великий государь! Без твоего повеленья мы взяли Азов-крепость июня в восемнадцатый день и утвердили в нем нашу христианскую веру. В тех винах наших ты, государь, волен над нами. И тебе, государь, сыздавна ведомо, что турецкие люди за твоим миром с нами шкоду чинят великую, ходят на наши украины войною, отгоняют лошадей, коров, всякий скот и казаков, и их женок и малых деток емлют да кровь невинную проливают, и большой полон за море продают…»
Послышались вздохи в рядах казаков: все молча соглашались с тем, что продиктовал атаман.
– «…И мы, государь, холопи твои, видя в русской земле разоренье от них, бусурманов, не стерпели…»
Тимофей Разя, стоявший близко, вдруг перебил:
– Да он, государь, поди, с боярами сам хочет склевать нашу казацкую вольность.
Татаринов покосился на него: «Не вовремя-де слово вставил», – и сердито проговорил:
– Ты помолчи!.. Пиши, Григорий, рта не разевай! Тут нашей головы, да не одной нашей, коснулось дело… Да лист с отпиской не вымарай чернилами, патлатый! Пиши: «…А под Азовом мы стояли восемь недель.
Дьяк утвердительно кивнул.
– Пиши!.. А войску, когда пишется отписка к царю, – стоять тихо!..
Войско затихло и насторожилось. Татаринов медленно произносил слова, а Гришка выписывал их на бумаге.
– «…Великий государь! Без твоего повеленья мы взяли Азов-крепость июня в восемнадцатый день и утвердили в нем нашу христианскую веру. В тех винах наших ты, государь, волен над нами. И тебе, государь, сыздавна ведомо, что турецкие люди за твоим миром с нами шкоду чинят великую, ходят на наши украины войною, отгоняют лошадей, коров, всякий скот и казаков, и их женок и малых деток емлют да кровь невинную проливают, и большой полон за море продают…»
Послышались вздохи в рядах казаков: все молча соглашались с тем, что продиктовал атаман.
– «…И мы, государь, холопи твои, видя в русской земле разоренье от них, бусурманов, не стерпели…»
Тимофей Разя, стоявший близко, вдруг перебил:
– Да он, государь, поди, с боярами сам хочет склевать нашу казацкую вольность.
Татаринов покосился на него: «Не вовремя-де слово вставил», – и сердито проговорил:
– Ты помолчи!.. Пиши, Григорий, рта не разевай! Тут нашей головы, да не одной нашей, коснулось дело… Да лист с отпиской не вымарай чернилами, патлатый! Пиши: «…А под Азовом мы стояли восемь недель.