Бабилей. Сборник рассказов   ::   Абрамов Федор Александрович

– Вот сюда, вот сюда! На самое почетное место! Столы, расставленные вдоль стен буквой «п», ломились от всякой еды, от печева, от морошки – я в жизни не видал такой отборной, такой зрелой ягоды, да еще в таком количестве: тут она была полными тарелками, большими, как тазы, эмалированными мисками.

Как водится, нас заставили выпить по штрафной – дружно, всем застольем навалились, а молодая синеглазая бабенка – она села напротив нас – еще и присказку присказала:

– До дна, чтобы муха ног не замочила.

– А где сами-то хозяева? – спросил я на ухо у Евстолии.

– Чего, чего?

– Где, говорю, юбилярша да Гордя?

Евстолия голову откинула назад, залилась на всю избу.

– Да ведь он не узнал тебя, Катерина! – сказала она молодой бабенке. Говорит, где хозяйка да Гордя.

– Молчи! – махнула рукой грузная, широколицая старуха в старинном повойнике с ярким парчовым донышком. – Я, суседка, и то не узнала, а ему чего дивья. Много ли он видал ей?

Я видал Катерину, видал не один раз и даже, помнится, лет пять-семь назад чай у них пил, но большая ли радость смотреть на деревенскую бабу, задавленную колхозной и домашней работой, ребятишками, мужем? А Гордя был гроза тот еще: муха не пролети в избе, когда он дома. Сам пьяница, работник – выше караульщика склада на моей памяти не поднимался, инва-лид глупости, как сам иногда подсмеивался над собой (гранатой левую руку еще в школьные годы оторвало), а так сумел поставить себя и в семье, и в Юрмоле, что все старались держаться подальше от него.

– Да, вот как тебя, сеструха, пензия-то подняла! – расчувствовалась Евстолия. – Хоть снова замуж выходи.