Бабушка Акулина   ::   Горький Максим

На полу сидели четверо: семнадцатилетний Ярлык, уже трижды судившийся за кражи; его учитель Мамочка, сухой и длинный оборванец с совиными круглыми зелёными глазами, в рваном халате; Петр Исаич Бух, человек,с неделю тому назад только что отбывший три месяца тюремного заключения за растрату денег у своего хозяина, представительный молодой человек в бороде и усах, с бледным нервным лицом, и Настенька.

Они играли в карты "на пустышку". Настенька держала банк и, обращая то к тому, то к другому партнёру своё довольно миловидное, но очень избитое лицо, всё в ссадинах и кровоподтёках, возглашала хриплым голосом:

- Мечу! Сколько? Тыщу рублей? Идёт! Сотку? Бита! Я вас всех, миляги, обтеклешу!

Остальная публика жалась у стен в темноте, а на подмостках, в ногах у бабушки Акулины, сидел Отец Дьякон - какой-то послушник, флегматичный и громадный мужчина с большими чёрными глазами и с вихрастой шевелюрой, осыпавшей его крупную голову жёсткими прядями чёрных волос, украшенных соломинками, мочалками, перьями и тому подобным мусором.

- Кабы теперь достать тёртого картофеля с хлебом да к ноге-то ей и приляпать! - раздалось откуда-то от стены.

- Глина с уксусом, ежели её в чулок напихать да к ушибу приложить, тоже хорошо действует! - заявил с пола Мамочка и громогласно высморкался.

- Водка - вот первое лекарство от всяческих немощей человеческого естества! - возгласил Отец Дьякон.

- Голубчики мои!.. - застонала бабушка Акулина так кротко и жалобно, что в подвале сразу сделалось тихо. - Родные... внучатки... бедные вы мои головушки... сделайте вы со мной Христа ради что-нибудь!.. прирежьте меня... приколите меня... мочушки моей больше нет!.. огнём горю живая..