Смертельное шоу   ::   Христофоров Игорь

Первому встречному рожу намылит.

-- А что петь?

-- У-уставай, проклятьем заклейменный! -- взвыл рыжий.

Справа загыгыкали. Косой, кажется, остался все таким же полусонным.

-- Что петь? -- самого себя спросил он. -- А тебя как звать-то?

-- По бумагам -- Александром. Мамка, пока не померла, завсегда Санькой звала. Для краткости. А в малолетке пацаны Грузом кликали.

-- С чего так?

-- Ну, фамилия у меня такая -- Грузевич.

-- Мамку любить надо. Мамка -- это святое, -- нравоучительно протянул Косой. -- Раз Санькой звала, то и я тебя Санькой звать буду. Лады?

Вообще-то пацаны в колонии его чаще звали Шуриком, чем Грузом, но раз пахан так решил, то перечить нельзя. И парень, в секунду перекрещенный в Саньку, кивнул.

-- Если нужно спеть, я могу чего-нибудь современное, -- предложил он Косому.

-- Давай, -- чуть заметно кивнул тот.

Сонная муть все так же плескалась в его глазах, а солнечный свет вроде бы даже сгущал ее минуту за минутой. Нужно было торопиться.

-- Песня из репертуара группы "Любэ", -- дрожащим голосом объявил Санька -- "Комбат-батяня".

-- Гы-гы, -- подал кто-то голос слева.

Но это был не Косой, и Санька, подняв глаза к подушке на втором ярусе, запел именно этой подушке, запел негромко, даже на полтона ниже солиста "Любэ":

-- А на войне как на-а войне: патроны, водка, ма-ахорка в цене...

-- Точно! -- сказал кто-то снизу голосом рыжего. -- И в зоне с этим напряг.