Бальтазар Косса   ::   Балашов Дмитрий Михайлович

Так, повторим, в Испании этот ужасный институт был еще как-то оправдан и по-своему государственно необходим, но потом, когда святая инквизиция стала государством в государстве, всесильным «малым народом», — о чем столь убедительно написал выдающийся математик Шафаревич, — когда преследованиям стали подвергаться все инакомыслящие или заподозренные в инакомыслии, когда признания стали получать с помощью все более изощренных пыток, когда начался психоз и люди, ранее не могшие и помыслить о каком-то волшебстве, сами себя обвиняли в несделанных преступлениях против веры и церкви, женщины признавались в напусках, сглазах и порчах, в сношениях с самим дьяволом в виде черного козла, от которого пахнет серой, мужчины также признавались в служении сатане, в черных мессах (мессах, где престолом служил обнаженный живот и лоно девственницы), когда люди сами жаждали пыток и огненной смерти, когда щупальцы инквизиции растеклись по всей Европе, когда она превратилась в почти точное подобие наших «органов» 1920—1930-х годов, с массовыми расстрелами, с публичными «признаниями», «покаяниями», с отказами от своих же родителей и прочею мерзостью тех лет, доселе уродующими самую душу народа… И — возвращаясь к инквизиции — никто, решительно никто не смел и не мог поднять протест против творимого.

Только усвоив все это, только осознав решительную невозможность любого протеста против ее действий, можно понять и должным образом оценить дерзость Коссы, восставшего против этой безжалостной тирании.