Балаган, или конец одиночеству   ::   Воннегут Курт

* * *



Мы уселись в солярии, и тут наш персонал стал потихоньку собираться, смущенно поглядывая на молодых хозяина и хозяйку, в которых мы превратились.

Мы приветствовали слуг, называя их полные имена. Мы задавали им вопросы по-дружески, чтобы они поняли, что мы вникаем в их жизнь до мелочей. Мы извинились за то, что превращение произошло слишком быстро и, возможно, кое-кого напугало.

— Мы просто не понимали, — сказала Элиза, — что кому-нибудь хочется, чтобы мы поумнели.

К тому времени мы уже так освоились, так овладели ситуацией, что и я отважился заговорить о важных вещах. Мой тонкий голос больше не казался писклявым и глупым.

— При вашем содействии, — сказал я, — мы прославим этот дом мудростью, так же, как в прошлые дни покрыли его позором идиотизма. И пусть снесут все заборы.

— Вопросы есть? — спросила Элиза.

Вопросов не было.

* * *



Кто-то вызвал доктора Мотта.

* * *



Наша мать не спустилась к завтраку. Она осталась лежать в постели — окаменелая.

Отец спустился один. Он так и был в ночной пижаме. Небритый. И, несмотря на свою молодость, выглядел измученным, немощным.

Нам с Элизой показалось странно, что вид у него вовсе не счастливый. Мы приветствовали его не только по-английски, но и еще на нескольких известных нам языках.

Именно на одно из этих иноязычных приветствий он наконец откликнулся.

— Бонжур, — сказал он.

— Садись-ка, садись-ка! — весело сказала Элиза.

Бедняга упал на стул.

* * *