Балаган, или конец одиночеству   ::   Воннегут Курт

— Я люблю тебя, Элиза, — сказал я.

Она задумалась.

— Нет, — сказала она наконец. — Мне не нравится.

— Почему? — спросил я.

— Такое чувство, словно ты приставил пистолет к моей голове, — сказала она. — Это просто способ заставить другого человека сказать то, что ему, может быть, вовсе не хочется. Ну, что мне еще остается сказать — что может вообще сказать человек, кроме слов: «И я тебя тоже люблю»?

— Значит, ты меня не любишь?

— А за что любить Бобби Брауна? — сказала она.

* * *



Где-то вдали, там, под яблоневыми кронами, Ночной Козодой снова прожурчал нам свой вопрос.



ГЛАВА 20

На следующее утро Элиза не спустилась к завтраку. Она сидела у себя в комнате, пока меня не увезли.

Родители поехали со мной в лимузине марки «мерседес» с шофером. Я был многообещающим ребенком. Я умел читать и писать.

Но по мере того, как мы катили по красивейшим местам, в моем мозгу включался механизм забвения.

Это был тот самый защитный механизм, который, как я считаю, вступает в действие у каждого ребенка, охраняя его от непереносимого горя. Это мое мнение как педиатра.

Где-то там, позади, осталась, кажется, моя сестра-близняшка, глупенькая какая-то, до меня ей далеко. Я помнил ее имя. Ее звали Элиза Меллон Свейн.

* * *



Да, школа была устроена так, что никто из нас никогда не бывал дома. Я уезжал в Англию, во Францию, в Германию, Италию и Грецию. Я отдыхал в летних лагерях.