Балаган, или конец одиночеству   ::   Воннегут Курт

Я улыбался — панголину, камерам, толпе.

— Элиза! Дорогая моя сестра! Какая приятная неожиданность! Входите, входите! — сказал я.

Приличия ради, я сделал слабую попытку прикоснуться к ней. Она отшатнулась.

— Посмей только меня тронуть, Лорд Фаунтлерой, — я тебя укушу, подохнешь от бешенства, — сказала она.

* * *



Полиция помешала толпе ворваться в дом следом за Элизой и Мушари, а я задернул занавеси на окнах, чтобы никто не подглядывал.

Удостоверившись, что мы говорим без свидетелей, я уныло спросил:

— Чего ты хочешь?

— Тебя, красавчик, — сказала она. Она хохотала и заходилась кашлем. — Что, наша дорогая матушка или дорогой батюшка тоже здесь? — Она поправилась:

— Э-э, да наш дорогой батюшка помер, кажется? Или дорогая матушка отдала концы? Вечно их путаю.

— Мама в Черепашьем Заливе, Элиза, — соврал я. В душе у меня бог знает что творилось — я едва не терял сознание от горя, отвращения, сознания своей вины. Я прикинул на глаз, что объем ее грудной клетки был не больше коробка спичек. В комнате пахло, как на винно-водочном заводе. Ясно, что у Элизы были проблемы и с алкоголем. Кожа у нее была жуткая. Цвет лица точь-в-точь как дорожный шкаф-сундук нашей прабабки.

— Черепаший Залив, Черепаший Залив… — задумчиво повторила она.