Он в страхе пальцевне ломал И не рыдал в тоске, Безумных призрачных надежд Не строил на песке, Он просто слушал, как дрожит Луч солнца на щеке.
Он рук в надежде не ломал За каменной стеной, Он просто пил открытм ртом Неяркий свет дневной, Холодный свет последних дней Он пил, как мед хмельной.
В немом строю погибших душ Мы шли друг другу вслед, И каждый словно позабыл Свой грех и свой ответ, Мы знал только, что Его Казнить должны чуть свет.
Как странно слышать легкий шаг, Летящий по камням, Как странно видеть жадный взгляд, Скользящий к облакам, И знать, что Он свой страшный долг Уплатит палачам.
***
Из года в год сирень цветет И вянет в свой черед, Но виселица никогда Плода не принесет, И лишь когда живой умрет, Созреет страшный плод.
Все первый ряд занять хотят, И всех почет влечет, Но кто б хотел в тугой петле Взойти на эшафот, Чтоб из-под локтя палача Взглянуть на небосвод?
В счастливый день, в счастливый час Кружимся мы смеясь, Поет гобой для нас с тобой, И мир чарует глаз, Но кто готов на смертный зов В петле пуститься в пляс?
Нам каждый день казнил сердца Тревогой ледяной: В последний раз один из нас Проходит путь земной, Как знать, в каком аду пылать Душе Его больной.
***
Но вот однажды не пришел в тюремный двор мертвец, И знали мы, что черный суд Свершился наконец, Что сердце брата не стучит Среди живых сердец.