Баллада о Савве   ::   Максимов Владимир Емельянович

Главное, он - Кирилл Прохоров - выжил, а значит, все образуется. Когда Кириллу вспомнилась семья, все пережитое - фронт, плен, снова фронт, ранение - выглядело не таким уж страшным, и теплая волна подкатывала к сердцу...

- Дядь, а дядь, садись - подвезу!

Кирилл обернулся. Позади него старый ребристый мерин тащил за собою хромой на все четыре колеса полуход. Из-под надвинутой почти на самый нос солдатской пилотки возницы смотрели на солдата два не по-детски всепонимающих светляка. Нервное, едва обтянутое синеватой кожицей лицо было озарено сочувственной готовностью:

- Вам в Сычевку?

- В Сычевку, милый!

- По дороге, значит.

- Спасибо, сынок.

- Не, я - Наська. - Возница широко улыбнулась. Видно, за мальчишку ее принимали не в первый раз, и ей было это лестно. - Чупеевых, может, слыхали?

- Это каких же? Чупеевых, сама знаешь, у нас полсела, никак не менее.

Девчонка довольно шмыгает носом:

- Да уж, много нас... А мы - это у которых пьяный дед в колодце утонул... Вот...

- Так ты Саньки Чупеева дочка? Я ведь тоже на крестинах твоих не один стакан хватил... Ишь ты!

Кирилл накрыл ее игрушечные руки в продранных рукавицах своими ладонями и, сам страшась зябкой хрупкости детских пальцев, стал тихонько-тихонько потирать их.

- Замерзла?

- Не, я привычная.

- Ах ты птаха... Не признаешь?.. Прохоров я, Прохоров. Дядя Кирюха...