JК
Баллада о Савве :: Максимов Владимир Емельянович
Страница: 7 из 144Раздевайся, - сразу перешла на "ты", - я мигом. У меня еще кулеш теплый.
В ровном свете семилинейки нехитрое убранство комнаты определяло образ жизни хозяйки. Справа от двери, чуть ли не половину всей площади, занимала печь. В печи маячила серая горка пепла, едва высвеченная изнутри затухающими угольями.
- И не боязно одной-то в лесу? - спросил он, лишь бы как-то завязать разговор, и сразу же поймал себя на том, что уже говорил то же самое Кириллу утром, и сразу смешался и обмолвился невпопад: - Это мне с непривычки, наверно.
И ему вдруг стало понятно, что это не они, а он, Савва, боится, - боится леса, погони, неизвестности впереди, - и оттого в душе его, в самой ее глуби, как бы возникла некая льдинка и уже не таяла.
- Везде живут, - охотно отозвалась женщина, - да еще и не хуже нашего. Васёна поставила перед ним миску с теплым, отдающим горелой пшенкой, кулешом и стала нарезать хлеб. - А зверь, так зверь нынче тихий пошел, все норовит стороной обойти.
Хлеб Васёна резала по-деревенски, с силой прижимая буханку к груди и опуская глаза вниз, и благодаря этому Савва впервые за вечер без стеснения рассмотрел ее.
Есть такие лица без особых черт, которым одновременно можно дать и тридцать и сорок. Они меняются в зависимости от множества причин: освещения, например, или улыбки, времени дня и даже наклона головы. Именно таким и виделось Васёнино лицо.
В ровном свете семилинейки нехитрое убранство комнаты определяло образ жизни хозяйки. Справа от двери, чуть ли не половину всей площади, занимала печь. В печи маячила серая горка пепла, едва высвеченная изнутри затухающими угольями.
- И не боязно одной-то в лесу? - спросил он, лишь бы как-то завязать разговор, и сразу же поймал себя на том, что уже говорил то же самое Кириллу утром, и сразу смешался и обмолвился невпопад: - Это мне с непривычки, наверно.
И ему вдруг стало понятно, что это не они, а он, Савва, боится, - боится леса, погони, неизвестности впереди, - и оттого в душе его, в самой ее глуби, как бы возникла некая льдинка и уже не таяла.
- Везде живут, - охотно отозвалась женщина, - да еще и не хуже нашего. Васёна поставила перед ним миску с теплым, отдающим горелой пшенкой, кулешом и стала нарезать хлеб. - А зверь, так зверь нынче тихий пошел, все норовит стороной обойти.
Хлеб Васёна резала по-деревенски, с силой прижимая буханку к груди и опуская глаза вниз, и благодаря этому Савва впервые за вечер без стеснения рассмотрел ее.
Есть такие лица без особых черт, которым одновременно можно дать и тридцать и сорок. Они меняются в зависимости от множества причин: освещения, например, или улыбки, времени дня и даже наклона головы. Именно таким и виделось Васёнино лицо.