Страница:
40 из 142
И тут узник увидел как перед эшафотом, возле лесенки стоит Всадник. Его чёрный конь угольной глыбой возвышался над толпой. Всадник пристально смотрел на него и ждал. Приговорённый замедлил шаг, оглядываясь на толпившихся людей… Внезапно, он увидел стоявшего на углу старого волынщика. Его словно осенило! Узник махнул рукой волынщику и крикнул:
– Играй! Иди за мной и играй до самого эшафота! Да так, чтоб даже черти заплясали в аду! И будь я проклят, если не спляшу даже там!
Старый волынщик словно ждал этого. Он поднёс к губам мундштук и пронзительные весёлые звуки огласили окрестности. Тогда узник встряхнул вызывающе головой, вскинул руки и… Он шёл – приплясывая, выписывая коленца и па ногами, вскидывая дерзко голову, прихлопывая ладонями… Изумлённая, восхищённая толпа, в такт музыке хлопала ему в ладоши. И Всадник вынул меч, салютуя храбрецу. А смертник, подмигнув ночному Гостю, взбежал на эшафот.
Когда всё закончилось, он невозмутимо стоял в ожидании, чтобы Всадник рассёк нить. Его тело лежало на эшафоте. Палач вскинул руку, показывая замершей толпе голову. А волынка вдруг заиграла. Сама. Её пронзительные звуки поплыли над площадью. И тогда – бросив прощальный взгляд на свою голову…
«В последний раз, в последний пляс – пустился Макферсон.»
2006 Стрингер.
Исповедь.
Он был стар. Очень стар. Люди приходили к нему с самых отдалённых мест за словом утешения. Старец внушал им благоговейное почтение.
|< Пред. 38 39 40 41 42 След. >|