Барнеби Радж   ::   Диккенс Чарльз

Наверное придет! Ради Христа, отправьте меня на Блумсбери-сквер, не вешайте меня здесь! Это убийство!

Его подтащили к наковальне, но даже сквозь лязг и грохот кузнечного молота и хриплый рев толпы слышны были его вопли. Он кричал, что ему известна тайна происхождения Хью, что отец Хью жив, что это знатный вельможа, что он, Деннис, знает не одну семейную тайну, но, если ему не дадут отсрочки, он унесет их с собой в могилу. Так он вопил в исступлении, пока голос не изменил ему, и он, наконец, свалился, как мешок, на руки сторожей.

В эту минуту часы начали бить полдень, и с первым их ударом зазвонил тюремный колокол. Начальство и судейские с двумя шерифами во главе направились к двери. Не успел еще затихнуть бой часов, как все было готово.

Хью объявили, что пора идти, и осведомились, не хочет ли он сказать что-нибудь.

– Сказать? Нет… Впрочем, постойте, я скажу два слова, – добавил он неожиданно, взглянув на Барнеби. – Подойди ко мне, мальчик.

Он крепко пожал руку своему несчастному товарищу, и в эту минуту выражение доброты, почти нежности смягчило свирепую суровость его лица.

– Вот что я скажу, – воскликнул он, смелым взглядом обводя стоявших вокруг, – если бы у меня было десять жизней и потеря каждой грозила бы мне в десять раз большими муками, я бы все эти десять жизней отдал – да, да, отдал бы, хоть вы, может, мне и не верите! – чтобы спасти жизнь ему. – Он снова сжал руку Барнеби. – Он погибает по моей вине.

– Неправда, Хью, вовсе не по твоей, – ласково сказал Барнеби. – Ты ни в чем не виноват, ты всегда был очень добр ко мне.