JК
Басурман :: Лажечников Иван Иванович
Страница: 36 из 105— Хорошо, мы увидим! — повторил сурово Фиоравенти, и между тем гений мести летучею молниею осветил бездну души его и начертил ему, что он должен был делать.
Идут; пришли в спальню страдалицы. Сбереженный полусвет позволял врачу различить черты ее и исполнять свои обязанности. Как хороша была она, несмотря на свои страдания! Враг счастлив ею — тем лучше: еще чувствительнее будет ему мщение…
— Слава богу! духовник! — сказала баронесса умирающим голосом.
— Нет, друг мой, не он, — произнес, утешая ее, Эренштейн. — Не отчаивайся; вот знаменитый врач, который поможет тебе… предчувствия меня не обманывают… верю твердо, и ты, мой милый друг, верь также.
— Ах, господин врач! спасите меня… — могла только выговорить умирающая.
Минута… две… три… до пяти глубокого, гробового молчания; они сочтены были на сердце супруга ледяными пальцами смерти.
Наконец Фиоравенти подошел к нему.
— Она…
И врач остановился.
Эренштейн впился в него глазами, жадными, как голодные пиявицы, слухом, острым, как бритва, которая режет волос: рот его был открыт, но не произносил ничего. Он весь хотел сказать: жизнь или смерть?
— Она…
И врач опять остановился.
Лицо барона стало подергивать.
— Она будет спасена, ручаюсь в этом жизнью своею, — сказал с твердостью Фиоравенти — и ужасная статуя барона сошла будто с своего пьедестала. Эренштейн озарился весь жизнью; молча он пожал руку Антонио и тянул ее к себе, чтобы прижать к губам. Врач отнял руку.