Бедные   ::   Манн Генрих

Их горячечный, восторженный блеск вдруг затуманился печалью:

— Вы не верите в счастье даже в такую ночь?

— Пиршество богов не для нас.

— Зачем же вы тогда бунтовали?

— А ты? — спросил Бальрих. Он стоял перед Гансом, укоризненно глядя на него. — Ты уже забыл?

Разгоряченное лицо мальчика побледнело, и он в ужасе прошептал:

— Лени! Я хотел умереть за нее! Как я мог забыть о ней? — Обняв Бальриха, скорбно склонившегося над ним, и прижавшись к его груди, Ганс разрыдался: — Какие мы несчастные, — промолвил он.

Сейчас их ничто не разделяло, и они предались своему горю.

Утро едва забрезжило, когда Ганс в испуге очнулся.

— Беги! Тебя будут искать!

Бальрих равнодушно махнул рукой.

— Куда? Бесполезно.

— Там, в моем пиджаке, деньги. Возьми…

Ганс запнулся. Гримаса на лице друга напомнила ему, что это были за деньги.

— Отдай их отцу. Твой отец тебе друг. — И, увидев, что губы мальчика задрожали, Бальрих спросил: — Ты разве не хочешь домой?

Ганс опустил голову, ему было стыдно признаться в этом желании. Все же он позволил Бальриху одеть себя.

— Пошли кого-нибудь узнать, — шепнул он ему на ухо. — Солдаты, наверно, уже ушли, а Геслинг еще не вернулся.

— Разве его не было? Не было там, в эту ночь! — Бальрих расхохотался.