JК
Бедные :: Манн Генрих
Страница: 232 из 241Затем сделал еще глоток и только после этого как ни в чем не бывало заключил:
— Или хотя бы сохранить в тайне имя того, кто улепетывал, как заяц, когда горел мой дом.
Это заявление вполне удовлетворило главного директора. Впрочем, Клинкорум сейчас меньше всего интересовал его. И учитель в изнеможении опустился на груду развалин, охваченный глубоким равнодушием ко всему, что происходит вокруг.
Директор опять вполголоса обратился к Бальриху:
— Теперь вы поняли?
— Но не поняли вы, — ответил Бальрих. — Мертвый Яунер может сказать еще меньше, чем погорелец Клинкорум. Поэтому вы все еще обвиняемый…
— Чего вы, собственно хотите? — хрипло взвизгнул главный директор. — Вам можно предъявить большой счет! Вымогательство! Бунт! Покушение на убийство!
— А на вашем счету, — тяжело дыша, бросил Бальрих. — Грабеж! Обман! Поджог!
— А разве эти два счета не покрывают друг друга? — вставил кто-то.
Оказалось — адвокат Бук. Никто не заметил, как он подошел. Машина ждала на улице.
— Я уже забрал сына, — сказал он Бальриху и, обратившись к Геслингу, сказал: — Гансу жестоко досталось прошлой ночью… Мне послышалось, что вы, господа, ведете здесь переговоры. Я могу предложить свои услуги.
— В них нет ни малейшей нужды, оборвал его главный директор и грозно обернулся к своей охране. — Мой последний ответ — наручники!
Но Бук неожиданным маневром остановил его.
— Ганс сидит в машине, — сказал он тихо, но твердо.
— Или хотя бы сохранить в тайне имя того, кто улепетывал, как заяц, когда горел мой дом.
Это заявление вполне удовлетворило главного директора. Впрочем, Клинкорум сейчас меньше всего интересовал его. И учитель в изнеможении опустился на груду развалин, охваченный глубоким равнодушием ко всему, что происходит вокруг.
Директор опять вполголоса обратился к Бальриху:
— Теперь вы поняли?
— Но не поняли вы, — ответил Бальрих. — Мертвый Яунер может сказать еще меньше, чем погорелец Клинкорум. Поэтому вы все еще обвиняемый…
— Чего вы, собственно хотите? — хрипло взвизгнул главный директор. — Вам можно предъявить большой счет! Вымогательство! Бунт! Покушение на убийство!
— А на вашем счету, — тяжело дыша, бросил Бальрих. — Грабеж! Обман! Поджог!
— А разве эти два счета не покрывают друг друга? — вставил кто-то.
Оказалось — адвокат Бук. Никто не заметил, как он подошел. Машина ждала на улице.
— Я уже забрал сына, — сказал он Бальриху и, обратившись к Геслингу, сказал: — Гансу жестоко досталось прошлой ночью… Мне послышалось, что вы, господа, ведете здесь переговоры. Я могу предложить свои услуги.
— В них нет ни малейшей нужды, оборвал его главный директор и грозно обернулся к своей охране. — Мой последний ответ — наручники!
Но Бук неожиданным маневром остановил его.
— Ганс сидит в машине, — сказал он тихо, но твердо.