Белая книга   ::   Кокто Жан

Я заставлял себя следовать их примеру и разделять их энтузиазм. Мне приходилось постоянно преодолевать стыд. В конце концов эта самодисциплина значительно облегчила мне жизнь. Я только повторял себе, что разврат никому не в забаву, просто другие прилежнее, чем я.

По воскресеньям, если погода позволяла, мы всей компанией брали ракетки и отправлялись в Отей якобы играть в теннис. Ракетки по дороге оставляли у консьержа в доме одного из товарищей, семья которого жила в Марселе, и спешили к наглухо закрытым домам улицы Прованс. Перед обитой кожей дверью робость, свойственная нашему возрасту, вступала в свои права. Мы прохаживались взад-вперед, переминаясь перед этой дверью, словно купальщики перед холодной водой. Бросали монету, кому заходить первым. Я до смерти боялся, что жребий падет на меня. Наконец жертва устремлялась вдоль стены и ныряла в нее, увлекая нас за собой.

Ни перед кем так не робеешь, как перед детьми и девушками. Слишком многое отделяет нас от тех и других. Непонятно, как прервать молчание и приспособиться к их уровню. На улице Прованс единственной почвой общения была постель, куда я ложился с девушкой, и акт, не доставлявший ни мне, ни ей никакого удовольствия.

Раззадоренные этими похождениями, мы стали заговаривать с женщинами на гуляньях и так познакомились с маленькой брюнеткой по имени Алиса де Пибрак. Она жила на улице Лабрюйер в скромной квартирке, где пахло кофе.