Белая перчатка   ::   Рид Томас Майн

Он сделал это по настоянию парламента, и толпа, приветствуя этот справедливый акт, кричала: «Да здравствует парламент!»

Лицо Скэрти было чернее тучи, когда он последний раз вошел ксебе в комнату, чтобы собраться в дорогу.

– Малодушный трус! – злобно бормотал он сквозь стиснутые зубы. Это относилось не к кому-нибудь из обитателей усадьбы, а к королю, который поставил капитана Скэрти в такое унизительное положение.

Спустя десять минут он уже скакал во главе своего отряда прочь из Бэлстродской усадьбы, оставив нескольких кирасиров для сопровождения обоза...

Марион бросилась в объятия отца, как только он сошел с коня.

– О Боже, какая радость! Ты жив и невредим! – шептала она, прижавшись к его груди.

– Да, дитя мое, с такими отважными провожатыми я чувствовал себя в полной безопасности.

– Судьба сжалилась надо мной! Ведь я почти готова была дать свое согласие, пожертвовать собой, но это было бы для меня хуже смерти...

– Пожертвовать собой? Кому, Марион?

– Ему, Скэрти. Он обещал добиться для тебя помилования, но только при условии, что я... – Марион замялась, не решаясь повторить слова Скэрти.

– Можешь не говорить, какие это были условия, – сказал сэр Мармадьюк. – И ты, моя мужественная девочка, готова была принять их! Я знаю твое великодушие! Но, благодарение Богу, я обязан своим спасением не милости врага, а мужеству друзей, и прежде всего – вот этому доблестному джентльмену, которого ты видишь рядом со мной. Если бы не он, приказ короля пришел бы, пожалуй, слишком поздно...

Марион подняла глаза, и взгляд ее встретился с пламенным взглядом Голтспера, сидевшего на коне.