Страница:
41 из 54
А я, значит, должен сидеть и помалкивать в тряпочку, потому что, видишь ли, он сын такого-то. Хотел бы я посмотреть: если этот "такой-то" сделает подлость и об этом станет известно его начальству, станут его держать или нет?!
Аламдар-киши разгладил седые усы, взглянул скептически:
- Этот "такой-то" знает, кому и что говорить, для кого и как делать... Как говорили отцы наши, он видит, кто половник в руках держит за обедом.
- Не те теперь времена, дядя Аламдар. Тем, кто хочет себе лишнее урвать, глядишь, и вообще ничего не достанется...
- Эх, Бахыш, Бахыш. да перейдут на меня твои горести! Сколько я слышал таких слов! Да что слова! За глаза-то мы все говорить научились, а вот в глаза - не тут-то было... Смотришь, человек за спиной начальника поносит его как может. И бывает, правду говорит. Но вот наступает время, когда надо об этом сказать на людях открыто. Выложить горькую правду! И куда же этот правдолюбец девается? А он никуда не девается, он вон сидит, только молчит, будто бы воды в рот набрал. Ждет, пока выскажется кто-нибудь другой. А этот другой ждет третьего. В результате, глядишь, осталось все по-прежнему.
- От того и все беды идут, что мы всю жизнь вот так друг на друга надеемся, а сами ничего делать не хотим,- запальчиво возразил Бахыш.
- Э, милый, я человек простой, темный,- горько сказал Аламдар-киши.- Я это так понимаю: никто не хочет себе кровь портить. А тебе зачем это надо? Свяжешься с начальником, потом хлопот не оберешься.
|< Пред. 39 40 41 42 43 След. >|