Белое вино ла Виллет   ::   Ромэн. Жюль

Мы должны следовать за тремя остальными батальонами полка – сорок шестой полк состоял из четырех батальонов; всю процессию возглавляет армия музыкантов.

За нами выстраиваются в колонну драгуны; тоже, наверное, целый полк. Обернувшись, я видел еще пехоту, которая вытягивалась за драгунами. Колонну замыкала артиллерия, которой приходилось предварительно огибать груды ящиков, сваленных под мостом.

Я перестал сознавать себя. Приходилось делать усилие, чтобы не заиграть какой-нибудь марш. Заметьте, что я никогда не пел в строю. Распевать песни во время маршировки мне казалось идиотским занятием; в таких случаях я обыкновенно бываю в бешенстве: петь для доставления удовольствия начальству, для засвидетельствования ему "бодрого настроения и довольства войск", – разве это не верх лакейства и тупости?

Но тут я плевал на начальство. Оно не существовало для меня. Мы вступали в Париж; я трепетал от радости.

Иногда у меня бывали секунды просветления. Я говорил себе: "Мой милый, ты идиот. Ты имеешь наглость радоваться! Хорошенькая работа предстоит тебе". Я не был зол на забастовщиков, напротив, – если бы я не служил в солдатах, я, может быть, тоже вышел бы в это первое мая на улицу. Наконец-то!

Мы выходим из этой необъятной товарной станции. Следуем сначала по двум-трем улицам без домов, окаймленным бесконечными заборами и почти пустынным.

Было шесть часов двадцать минут.

Время от времени нам попадался навстречу рабочий, направлявшийся на фабрику. Сначала рабочий пытался отпускать шутки. Подмигивал нам.