Белые дюны   ::   Севела Эфраим

На сцене, изображающей лесную полянку, резвятся зайчики, танцуют, взявшись за лапки и потряхивая длинными мягкими ушками, беззаботно напевают примитивную песенку. У зайчат человеческие лица. С нарисованными усиками. На теле — синтетический мех.

Один из зайчишек — Лариса, Изображает веселье и беспечность, а в глазах — смертельная тоска.

Вприпрыжку, с песней, зайчата гуськом уходят за кулисы, взбегают друг за дружкой по витой железной лестнице. На одном из пролетов весьма интимно любезничают драматург и молодая актриса, соперница Ларисы, получившая главную роль. Они не видят Ларисы. А она, в нелепых заячьих усиках, с растопыренными ушами, смотрит из меха, как из иллюминатора, и слезы, размазывая грим, бегут по ее щекам.

Режиссер, с одышкой поднимавшийся по лестнице, переводит всепонимающий взгляд с Ларисы на воркующую пару, улыбается Ларисе сочувственно и печально и обнимает ее за плечи.

Режиссер. Но, но… вытрем глазки. Грим попортим.



31. Экстерьер.

Белый маяк над обрывом.

Внизу — море.

Режиссер водит Олега вокруг маяка, осторожно придерживает у края обрыва. Олег утомленно внимает ему.

Олег. Милый, вы — режиссер, вам и карты в руки. Я согласился на ваши уговоры приехать на съемки не для того, чтобы вас поучать или даже консультировать. Я бежал из Москвы, чтоб здесь отдохнуть, полечить нервы. Благо, вы обещали санаторий, лечение электросном. Это не блеф?

Режиссер. Что вы, дорогой! Все улажено. И санаторий… и электросон. Завтра первый сеанс. Уедете свежим, как огурчик.

Олег.