Белые флаги   ::   Думбадзе Нодар

Но первой ему выразила свои опасения моя дочь. И вот тогда-то она и была впервые избита... Как-то ночью он изрезал все шубы и платья жены, изрубил все ее сапоги и туфли и ушел из дому... Спустя месяц заявился в сопровождении товарищей, плакал, каялся и принес крупную сумму денег... Дочь моя таяла на глазах. Она стала избегать меня, а когда мы встречались, старалась притворяться счастливой и беззаботной. В такие минуты мне хотелось плакать, хотелось умереть, потому что она была похожа на сумасшедшую, свыкшуюся со своим недугом и довольную своей судьбой... Это повторилось дважды - дважды он избивал ее... А я сидел в своей комнате уничтоженный, униженный, оскорбленный, поруганный, с оплеванной душой... Я не отпускал от себя внучку, старался оградить ее от страшной драмы, происходившей в нашем доме, но это было бесполезно... Ребенок понимал все, понимал больше, чем я, ибо он хотел знать все, что творилось там, в комнате матери и отца... Так длилось до того дня... В тот день он избил ее в третий и последний раз... Все кончилось... Больше я ничего не знаю... Подсудимый сел и не вставал до тех пор, пока ему не было предоставлено последнее слово.

- Не желают ли уважаемый государственный обвинитель или уважаемые народные заседатели дополнить судебное разбирательство, а если желают, чем именно? - спросил председатель, не поднимая головы.

- Нет!

- Нет!

- Нет!

- В таком случае позвольте считать судебное следствие законченным и предоставить слово государственному обвинителю.