Белые одежды   ::   Дудинцев Владимир Дмитриевич

 — Люблю за храбрость!

Отпив из бутылки несколько глотков, он принялся разрезать второй кусок. Первого уже не было.

— Нравится тебе эта девочка? — спросил Кондаков, жуя, и глядя на фото над столом.

— Н-не могу сказать. Она снимается голая и не краснеет, не прячет лица. Нормальная женщина в такой ситуации сгорит от стыда. Как мне кажется, Кеша, без любви нельзя бросить на наготу даже косой взгляд. Любящему можно. Любовь очищает взгляд...

— Ка-ак ты сказал? Постой, запишу... Да-а... А почему эта не сгорает? Смотрит прямо в глаза...

— Это бесстыдница. Она ведь за деньги... И у нее, конечно, есть маскировочное рассуждение. Но это не меняет дела.

— А стыд нагого мужчины?

— Только перед женщиной. В этом стыде есть береженье ее стыдливости.

— А в раю? Оба ведь были голые...

— Что рай, что любовь, Кеша...

— Как, как ты говоришь? Повтори... Давай еще кусок разделим пополам. И батона ты почти не ел!

— Мне хватит, я уже готов.

— Ну, как знаешь. Получается три — один в мою пользу. А как ты смотришь на такое мое наблюдение. Ты правильно говоришь, ко мне ходят... Я заметил, что это дело любит накат. Бросать на полдороге нельзя. Надо запираться с нею на неделю. И чтоб мешок с продуктами висел на балконе и был полон. Эта, о которой говорил, к сожалению, так не может. Поэтому и наблюдение мое, о котором скажу сейчас, на ней проверить не смог. Сегодня придет. Я хочу сказать тебе вот о чем.