Смесь бульдога с носорогом   ::   Стрельцова Маша

Я тут же умру, если вы его посадите!

Я посмотрела на рыдающую тетку и слегка отодвинулась.

— Не моя вина, что вы насильника воспитали! — отрезала я. — Мать, звони в милицию, чего ждешь, пока его сперма во мне прокиснет?

Анна Константиновна взвыла по новой и залепетала:

— Дачу продам, шесть соток, баня, все посадки, место чудное, мотоцикл от моего отца остался, озолочу, милочка, только не губите моего дурня.

— Вот уж точно дурень, — вздохнула я. — Встаньте, негоже вам валяться.

— Что делать будем, доча? — робко посмотрела на меня мать.

— Да пусть катятся со своим сыночком, сделанного не вернешь, — горько вздохнула я.

— Но позвольте, — возмутилась мать, — я это так не оставлю.

— Мать, считай что ее мольбы меня растрогали и я вспомнила твои проповеди. Пусть идет, поступим как подобает христианам.

— Вы не заявите на Николяшу? — недоверчиво спросила Анна Константиновна.

— Бог ему судья, — поджала я губы, — и пусть больше никогда стихов не пишет.

— Миленькая вы моя, — снова кинулась она ко мне.

— Идите, — отодвинулась я, — а то передумаю.

Дверь за ней тут же схлопнула, а мать утерла выступившие слезы и растерянно сказала :

— Маняша, но как же это оставить без ответа, доченька?

— Мать, ты Ирку Бочарикову помнишь? Хочешь чтобы и со мной так же было?

Мать молчала, глядя на меня глазами больной собаки. Ирка Бочарикова, моя одноклассница, была изнасилована одним подонком в восьмом классе, и оказалось, что это еще полбеды.