Берег любви   ::   Гончар Олесь

Раньше царил здесь особый, характерный лишь для этого помещения запах, который для Ягнича был наисладчайшим - густой, спрессованный дух смолы, канатов, воска, вываренной в масле парусины... Может, в него тонко вплетался еще запашок лавровых листьев, которые с давних пор лежат, пересохшие, в углу... Из всего этого, приправленного соленым ветерком моря, и соткался тот несравненного запаха воздух, которым долгие годы дышал Ягнич и для которого он был и дурманят:, и сладостно живителен.

А теперь по мастерской распространился какой-то кислый базарный или вокзальный смрад - не принесло ли его с собой это рыло, это решето немытое, щерившееся на Ягнича своими кривыми зубами? Ну и находка! Наверное, уже по всем судам слонялся, пропился в доску, а может, и проворовался, а они теперь его на "Орион"! Все это потрясло Ягнича, оглушило, оскорбило до глубины души, ранило в самое сердце. Обиднее всего же, что сделано это было шито-крыто, в его, Ягнича, отсутствие, хотя прокисший этот тип заверяет, будто именно сейчас Ягнича разыскивают где-то там, на Арктической, отрядили за ним гонца. Но, видно, врет, мерзавец, глазюки туда-сюда мечутся и не скрывают своего удовольствия! Еще бы! Отныне он будет безраздельно хозяйничать здесь, отныне эта толстая пропитая рожа будет владеть и править в твоей святая святых! Ревнивым глазом Ягпич повел по мастерской.

Новый владыка парусов уже успел кое-что переиначить на свой лад, свитки парусины по-своему переложил в нишах - пускай хуже, лишь бы по-другому.