Берег любви   ::   Гончар Олесь

Паруса надобно ведь не просто сшить, ты должен каждый парус вооружить, обшить парусину стальными тросами, снабдить по краям всеми необходимыми деталями, чтобы самую яростную бурю выдержала твоя работа, а это уж не только умение, это - мастерство, искусство!

И если сейчас среди молодых, собравшихся на палубе, тоже есть такие, которые умеют кроить, шить и оснащать паруса, так это потому, что с ними был Ягнич-мастер, что он их этому делу научил!

Не может пожаловаться Ягнич, что его на "Орионе"

мало уважали. Еще и до приступа болезни был он освобожден от авралов, и все же на каждый аврал Ягнич являлся по собственной воле - делал это из чувства долга, по зову совести: стоит, бывало, в бушлатике под дождем, под шквалистым ветром, руки замерзли, пальцы едва сгибаются, однако ж стоит и следит с внимательной придирчивостью, как работает курсант со снастью или швартовым концом. И если Ягнич заметит,, что не удается парню "правильно наложить", "правильно закрепить", подойдет и, отстранив юношу, возьмется за дело сам, сделает все на удивление быстро, сноровисто, под конец еще и скажет:

"Вот так нужно, сынок..."

И снова отойдет, сгорбившись, в сторонку, наблюдая за новичком из-под нависших бровей краешком всевидящего ока.

Провожающие не расходятся: и старшие по званию, и рядовые, и без всяких званий торчат вдоль палубы, не сводят со старика глаз. А он в это время уже стоит с другом возле красной тумбы автомата, из которого за копейку Вoзжнo напиться воды. Долго роются оба в карманах. Наконец Ягнич нашел нужные монетки, нацедил сначала механику, потом наполнил и себе стакан, приник к речной, автоматной - пьет. Стакан хрустально сверкает в руке, дробится, преломляется в лучах сухое ореховое лицо Ягнича.