JК
Без затей :: Крелин Юлий Зусманович
Страница: 8 из 135 — Женщина оторопело смотрела на врача. Так не бывает, говорил ее взгляд.
Действительно, это необычно. Да и сам Георгий Борисович не понимал, что с ним происходит. Он представил себе, наверное, ужас собачьего тюремного заточения — без параши, без еды и прогулок — и, как в омут, бросился головой в подвиг. В подвиг, как в омут.
Семь дней Полкан пробыл у Георгия Борисовича.
2
День прошел, и ни разу не схватило — уже хороший день. А если все благополучно на работе — никто не умер, ни тяжелых осложнений, ни новых жалоб, ни одного втыка от главврача или нелепого указания из управления, и дома все спокойно, и Валя встретила, не жалуясь на Виталика, — такой день можно просто назвать счастливым, он полностью соответствует чьему-то определению счастья: когда на работу и домой идешь с удовольствием. Уровень счастья здесь доведен до некоей прагматической безмятежности. А что надо для безмятежности? Еда, крыша над головой, да были б руки и голова заняты до предела, чтоб никакие уколы или удары не добрались до самых дальних закоулков души, чтоб занято было всё — все закоулки. Чтоб не осталось места для новых забот, раздумий, мятежей. Тогда не будет места и для скуки. Хотя, если быть откровенным, само по себе постоянное ожидание боли так прочно заполняет все эти самые закоулки, что уже никакая другая неприятность среднего пошиба места там не найдет.
Что хирургу надо для заурядной радости? Вот, например, сегодня — оперировал Златогурова. Второй раз оперировал.
Действительно, это необычно. Да и сам Георгий Борисович не понимал, что с ним происходит. Он представил себе, наверное, ужас собачьего тюремного заточения — без параши, без еды и прогулок — и, как в омут, бросился головой в подвиг. В подвиг, как в омут.
Семь дней Полкан пробыл у Георгия Борисовича.
2
День прошел, и ни разу не схватило — уже хороший день. А если все благополучно на работе — никто не умер, ни тяжелых осложнений, ни новых жалоб, ни одного втыка от главврача или нелепого указания из управления, и дома все спокойно, и Валя встретила, не жалуясь на Виталика, — такой день можно просто назвать счастливым, он полностью соответствует чьему-то определению счастья: когда на работу и домой идешь с удовольствием. Уровень счастья здесь доведен до некоей прагматической безмятежности. А что надо для безмятежности? Еда, крыша над головой, да были б руки и голова заняты до предела, чтоб никакие уколы или удары не добрались до самых дальних закоулков души, чтоб занято было всё — все закоулки. Чтоб не осталось места для новых забот, раздумий, мятежей. Тогда не будет места и для скуки. Хотя, если быть откровенным, само по себе постоянное ожидание боли так прочно заполняет все эти самые закоулки, что уже никакая другая неприятность среднего пошиба места там не найдет.
Что хирургу надо для заурядной радости? Вот, например, сегодня — оперировал Златогурова. Второй раз оперировал.