Библиотека моего дяди   ::   Тёпфер Родольф

Только смущение этой девушки, так живо отразившееся на ее лице, заставило меня превозмочь мое собственное смущение.

«Могу ли я, сударыни, – сказал я дрогнувшим голосом, – на несколько минут войти?…

– Войдите, господин Жюль, – тотчас же ответила мать. Она замолчала, глядя на меня, и у нее покатились слезы из глаз… – Что вы хотели нам сказать? – спросила она, наконец, изменившимся голосом.

– Я хотел, сударыня, прежде, чем ваша семья решит мою участь, увидеть вас… поговорить с вами… но я очень затрудняюсь… Я хотел сказать мадемуазель Генриетте, что с давних пор единственным для меня счастьем было любить ее, восхищаться ею, и что больше всего на свете я желал бы добиться чести соединить мою судьбу с ее судьбой… а вам, сударыня, я хотел сказать, что готов полюбить вас, как мать, которой я лишился, и, если вы вверите мне вашу дочь, вы ее не потеряете… и много еще хотел бы я вам сказать, дорогая сударыня, вы внушаете мне уважение и почтительность… мне понятен язык ваших слез, я думаю, что сумею на него ответить…»

В то время, когда я так говорил, Генриетта, менее взволнованная, чем ее мать, смотрела на меня, внимательно слушая мои слова.