Биг Сюр   ::   Керуак Джек

нас, хотя мы никогда не обсуждаем такие вопросы, это просто в нас заложено, и во-вторых и в-главных, та странная вещь: когда мы делили другую девушку (Мэрилу или, вернее, назовем ее Джоанна), и Коди тогда заявил: «Вот так мы и будем, ты и я, двойной муж, позже у нас будет целый гаррееем и кучи гаремов, парень, и мы назовем нас, вернее»(дрожит)«себя Дулуомерей, понимаешь: Дулуоз и Померей, дулуомерей, понимаешь, хии хии хии», несмотря на то, что тогда он был моложе и глупее, это показывает, как он ко мне относился: нечто новое в мире, когда мужчины могут быть ангелоподобными друзьями и при этом не гомосексуалистами и не дерутся из-за женщин – Но увы, единственное, из-за чего мы дрались, были деньги, или вот глупейший случай, когда мы подрались из-за марихуаны, когда делили ее на доли ножом и дошли до середины страницы, я тогда заявил, что хочу часть пыльцы себе, и он заорал: «Наш договор на пыльцу не распространяется!», и убирает все себе в карман и гордо встает весь покрасневший, и я вскакиваю и пакуюсь и заявляю, что уезжаю, и Эвелин собирается подвезти меня в Сити, но машина не заводится (давно это было), так что Коди, весь красный и сумасшедший и уже смущенный, вынужден толкать нас в драндулете, так мы движемся по бульвару Сан-Хосе, а Коди сзади толкает нас и везет он нас не для того, чтобы мы завелись, а чтобы наказать меня за жадность, и уезжать мне не следует – Фактически, он заходит сзади и нападает, ну просто толкается – В финале ночи я мертвецки пьян на полу у Мэла Дамлетта в Норт Бич – И в любом случае наша проблема, проблема двух самых продвинутых друзей в мире, которые все еще дерутся из-за денег, как говорит Джульен в Нью-Йорке, означает то, что: «Деньги это единственное, из-за чего канаки всегда дерутся, и оклахомцы тоже, я думаю», а сам Джульен, я предполагаю, воображает себя доблестным шотландцем, который дерется исключительно за честь (несмотря на это я говорю ему:» Ах Вы, шотландец, засуньте-ка свое чистоплюйство в свой карман для часов).

Lacrimae rerum, слезы вещей, годы за спиной у нас с Коди, всегда я так говорю «мы с Коди», а не «Коди и я» или что-нибудь в этом духе, и Ирвин наблюдает сейчас за нами сквозь мировую ночь, ощущая вкус чуда на угрюмых губах, и говорит: «Ах ангелы Запада, Друзья по Раю», и пишет письма, спрашивая: «Ну что, какие новости, видения, споры, нежные соглашения?», и так далее.