Битва жизни   ::   Диккенс Чарльз

 – Что же говорит наперсток?

– Он говорит, – ответила Клеменси и, поворачивая наперсток, стала читать надпись на нем, но так медленно, как будто эта надпись опоясывала не наперсток, а башню, – он говорит: «Про-щай оби-ды, не пом-ни зла».

Сничи и Крегс расхохотались от всей души.

– Как ново! – сказал Сничи.

– Чересчур просто! – отозвался Крегс.

– Какое знание человеческой натуры! – заметил Сничи.

– Неприложимо к жизни! – подхватил Крегс.

– А мускатная терка? – вопросил глава фирмы.

– Терка говорит, – ответила Клеменси: – «Поступай… с другими так… как… ты… хочешь… чтобы поступали с тобой».

– Вы хотите сказать: «Наступай на других, а не то на тебя наступят»?

– Это мне непонятно, – ответила Клеменси, недоуменно качая головой. – Я ведь не юрист.

– Боюсь, что будь она юристом, доктор, – сказал мистер Сничи, внезапно повернувшись к хозяину и, видимо, желая предотвратить возможные отклики на ответ Клеменси, – она бы скоро убедилась, что это – золотое правило половины ее клиентов. В этом отношении они достаточно серьезны (хотя, по-вашему, жизнь – просто шутка), а потом валят вину на нас. Мы, юристы, в конце концов всего только зеркала, мистер Элфред; но с нами обычно советуются сердитые и сварливые люди, которые не блещут душевной красотой, и, право же, несправедливо ругать нас за то, что мы отражаем неприглядные явления. Я полагаю, – добавил мистер Сничи, – что говорю за себя и за Крегса.

– Безусловно, – подтвердил Крегс.