Блистающий облака   ::   Паустовский Константин

Я пью за Нелидову, за девочку, посадившую всех нас в калошу своей смелостью, за женщину, которую не стыднно взять в самый гробовой рейс. Капитан выпил и разбил свой стакан. Пунш горел всё ярче. Внезапность этой речи поразила Батурина, - за словами капитана он почуствовал их невысказанный радостный сиысл. Странная эта речь беспорядочно пенилась и шумела, как море. Батурин встал. Пунш погас от резкого его движенья. Капитан зажёг лампу. Миссури сидела на стуле, положив лапы на стол, и плотоядно смотрела на ветчину. Глаза её горели, как автомобильные фонари. - Я пью за ветер, - сказал краснея, Батурин, - проветривший наши мозги. Капитан понял цену тем настроениям, от которых полгода назад он был так же далёк, как мы сейчас далеки от этого легендарного и милого чудака, что может провести любой пароход через коралловый барьер. Мой скептицизм растворился в жизни, как кусок сахара в чае. Мне трудно гвгорить о прошлом. Нельхя жить в спичечных коробках. Прикреплённость с месту убивает, узость ежедневных мыслей, привычек и воркотни превращает нас в манекенов. Лучшее, что я испытывал в прошлом, - это ярость зверя, захлопнутого западнёй. Есть люди, всю жизнь топчущиеся в кольце Садовых. Разве можно дать человеку тридцать квадратных вёрст и не считать его приговоренным к пожизненному заключению? Всё должно принадлежать нам! Я требую права освежать свою жизнь, быть человеком, я требую права мыслить, созжавать, наконец права бороться! - От кого вы думаете это требовать? - спросил капитан.