Блистающий облака   ::   Паустовский Константин

В вашу честь Прокофьев напишет марш грудных детей, - торжественный марш под аккомпанимент сосок. Рыбий жир, чудесный рыбий жир будет переименован в жир капитана Кравченко. Работница засмеялась. В черноте блеснули туманные огни джутовой фабрики. Проревел гудок. - Ну, выметайтесь, - предложил капитан. - Приехали. Дача стояла на краю леса, на отлёте. Капитан каждый раз, когда подходил к ней, останавливался и спрашивал: - Чувствуете воздух? Пахло колодезной водой и глухой осенью. Батурин растирал между пальцев жёлтые листья, и от пальцев шёл запах горечи. Свежесть ветра, дождя и похолодевщих рек пропитывала опадающую, почти невесомую листву. Осень умирала. Смерть её была похожа на чуткий сон, - зима изредка уже порошила по золотым деревьями мокрой траве реденьким и осторожным снегом. Осенняя свежесть продувала всю дачу, особенно капитанскую комнату, похожую на ящик от сигар. Капитан любил плакаты параходных компаний ( Рояль - Мейль - Канада, Мессажери Маритим, Совторгфлота, Ллойд Триестино и многих других ) и заклеил им дощатые стены. Плакаты гипнотизировали белок. Распушив хвосты, они сидели на берёзе против капитанского окна и, вытаращив булавочные глаза, цепенели перед чёрными тушами кораблей и белыми маяками на канареечных берегах. Крапал дождь, и виденье экзотических стран застилало беличьи глазки синей плёнкой слёз и восторга. По вечерам капитан возился над бесшумным примусом своей конструкции.