Страница:
35 из 100
Мы с Адом полёживаем на пляже, всё совершенно так, как сейчас, но в плоскодонке – не Нинель! Ксюша Пантюшина вперила в Старкова свой красноречивый взгляд, она поглаживает его по голове, запускает проворные пальцы в волосы и вдруг выдёргивает несколько. Мне весело. О чём бы я думал? Что говорил?.. Ах, не всё ли равно!
- Когда, – спросил я Ада, – ваш баркас будет готов?
Альбертыч, отмеченный славой умельца и рационализатора, трудился над тем, что именовалось катером и иногда яхтой, но чаще – баркасом. Оказалось, он почти готов, осталось только покрасить.
- Но я не могу. От краски такие пары – ими дышать очень вредно.
- А что отец?
- Ему ничего. Но он с этим химиком занят.
- У вас всегда кто-нибудь, с кем он занят, – сказал я, представив, как можно было б пройти на новом баркасе мимо несчастной плоскодонки.
Ад вступился за отца:
- Мало ему от матери долбёжки: «У нас гнездо для них? сколько возиться? будет конец этому приюту?» А он по бабам не ходит, зарплату приносит всю. Недавно опять подал рацуху и премию получил.
Альбертыч, работавший слесарем на авторемонтном предприятии, усовершенствовал механизм для откручивания гаек, намертво приросших к винту. Ад объяснял мне устройство гайковёрта, тыкая выпрямленным пальцем в песок, рисуя что-то, а я, думая, как ему показать мой интерес к теме, взглядывал на другой берег; мне не было никакого дела до плоскодонки. Никакого! Старков снял рубашку, а Нинель оставалась в блузке, остерегаясь солнечного ожога.
|< Пред. 33 34 35 36 37 След. >|