Близнецы в мимолётности   ::   Гергенрёдер Игорь

Выходим с ним из ресторана, – продолжила деловым тоном, – таксист – свой,уже поджидает. Приехали, я к жертве с лаской: «Лапушка...» – плавно провела рукой в воздухе, словно поглаживая кого-то, – веду в больницу, вглубь здания: «Милый, понежимся под душем? Иди, и я сейчас приду». Он в душевую, а это симпатичная душегубка, где сверху ударяет такая струя, что он падает под напором. Его то горячей водой, то холодной – от этой ласки с ним обморок. А у стенки стоит кровать голая – железо, никель. Бедняжку за белы ручки и на кроватку, а она под током. Врубают ток: подкинет бедненького – и он чёрненький, как уголёк.

Она чуть плеснула на стол из стакана, пальцем вывела влажный крест.

- А нянечки в коридоре из простыней мешок шьют. Звучат два удара часов – старый сыч убирает засов... Бандиты хватают мешок с жертвой, несут через двор, в заборе пара досок отодвигается. Протащат – а тут и овраг. Глубо-о-кий! Представляешь, луна светит... Раскачают, и – лети, крутись и радуйся!

- Свисти, свисти – приятно слушать, – сказал я, растерянный, что почему-то не могу рассмеяться.

- Нехорошая я? – она воскликнула со злой улыбкой самолюбования.

Я, захлёстнутый чувством, заторопился:

- Наоборот – ты для меня самая-самая лучшая! Думаешь, я, как эти... ты им нужна, сама знаешь, зачем, а я всё-всё буду для тебя делать... – верных и достаточно выразительных слов не нашлось, я лишь моляще смотрел на неё.

Она сказала, ехидничая:

- У меня уже есть тот, для кого я – лучше всех на свете.