JК
Близнецы в мимолётности :: Гергенрёдер Игорь
Страница: 59 из 100Говорила, главным образом, хозяйка, которую обеспокоил шум стычки и побудил вмешаться.
- Утром пойдите и снимите побои! – дала она настоятельный совет Славику.
«Снять побои» означало получить у врача справку о наличии телесного повреждения.
- Не хватало мне только судиться, – пробормотал Славик.
- Было хулиганство, а вы заявление не подадите? – произнесла хозяйка с такой укоризной, что стало ясно: без заявления не обойдётся. Надежда Гавриловна не упускала момента выступить на стороне порядка.
Донеслись слова Нинель:
- Наскребла в холодильнике...
Судя по разговору троих, глаз пострадавшего заплывал опухолью, и Нинель приняла меры: соскребла изморозь со стенок морозилки, сделала компресс. Хозяйка отправилась спать, позволив мужчине остаться в доме.
- Это же оказание помощи, – было произнесено со значением. Характер происшествия предполагал исключение из правил, сердоболие выступало на первый план.
Я сидел на корточках перед кустами крыжовника, глядя через просвет в комнату. Нинель стояла боком ко мне подле Славика, сидевшего в кресле: он откинулся на его спинку, придерживая на глазу примочку.
- Не понимаю, как я мог пойти с ними, – сказал с подчёркнутой, мне показалось, досадой на себя. – Им очень хотелось, чтобы я пошёл, а я не хотел доводить до ссоры...
- А я довела до злости этого соседского мальчика Валерия, – покаянно поведала Нинель, и нервы загудели во мне тревожаще-нежно.
- Утром пойдите и снимите побои! – дала она настоятельный совет Славику.
«Снять побои» означало получить у врача справку о наличии телесного повреждения.
- Не хватало мне только судиться, – пробормотал Славик.
- Было хулиганство, а вы заявление не подадите? – произнесла хозяйка с такой укоризной, что стало ясно: без заявления не обойдётся. Надежда Гавриловна не упускала момента выступить на стороне порядка.
Донеслись слова Нинель:
- Наскребла в холодильнике...
Судя по разговору троих, глаз пострадавшего заплывал опухолью, и Нинель приняла меры: соскребла изморозь со стенок морозилки, сделала компресс. Хозяйка отправилась спать, позволив мужчине остаться в доме.
- Это же оказание помощи, – было произнесено со значением. Характер происшествия предполагал исключение из правил, сердоболие выступало на первый план.
Я сидел на корточках перед кустами крыжовника, глядя через просвет в комнату. Нинель стояла боком ко мне подле Славика, сидевшего в кресле: он откинулся на его спинку, придерживая на глазу примочку.
- Не понимаю, как я мог пойти с ними, – сказал с подчёркнутой, мне показалось, досадой на себя. – Им очень хотелось, чтобы я пошёл, а я не хотел доводить до ссоры...
- А я довела до злости этого соседского мальчика Валерия, – покаянно поведала Нинель, и нервы загудели во мне тревожаще-нежно.