Страница:
188 из 448
Майор взял пистолет, задумчиво посмотрел на него и, некладя в кобуру, с усмешкой спросил:
— Теперь, значит, за меня не боишься?
— Нет, не боюсь. Немцам подарка не сделаешь! — жестко сказала я.
Он опустил пистолет в кобуру.
— Грибы себе оставь. Оставишь?
— Спасибо. Оставлю. У нас голодно.
— Я пойду.
— Сейчас пойдешь, подожди.
Я выбежала на крыльцо, схватила шинель, которая так и лежала на металлических перилах, вернулась и протянула ее майору.
— Вот. Не забудь…
Он взглянул на покрытую кровавыми пятнами шинель, и на мгновение та самая страшная гримаса вновь исказила его лицо, но только на мгновение. В следующую минуту он бережно свернул шинель, сказал: «Прощай». И ушел.
Вечером я заглянула в палату, где лежал капитан Суровцев. Заглянула потому, что обещала ему.
Главврач госпиталя Андрей Григорьевич Осьминин приучил нас к тому, что любое обещание, данное раненому, должно выполняться. Он не уставал напоминать, что течение болезни находится в прямой зависимости от морального состояния больного.
Ничего нового в этих словах для меня не было: то же самое говорили и профессора на лекциях в мединституте. Но только здесь, в госпитале, я на деле убедилась, что значит для человека, страдающего от нестерпимой боли, ласковое слово или просто нежное прикосновение к плечу.
Но все это было непросто. Нередко после нескольких ласковых слов медсестры или санитарки раненый начинал жить в мире иллюзий и надежд.
|< Пред. 186 187 188 189 190 След. >|