Блокада. Книга четвертая   ::   Чаковский Александр

— Порядок? — шепотом спросил Савельев.

— Помолчи! — прошипел Суровцев.

— Теперь все? — опять спросил Савельев.

— Нет, не все. Сюда фонарь. Ниже! Еще ниже. Вот так.

Савельев опустился на корточки, а Суровцев стал на колени и запрокинул голову. Теперь и взрыватель на носу бомбы был хорошо виден. Уже со смутной надеждой, что все обойдется благополучно, он той же монетой перевел красную стрелку нижнего взрывателя с боевого положения в нейтральное. Выпрямился и тихо, почти про себя, произнес: «С этим тоже все…»

— Товарищи! — неожиданно звонко крикнул Савельев, оборачиваясь назад, в темноту. — Опасность миновала, полный порядок!

— Молчи, дурак! — вскипел Суровцев. — Всем оставаться на местах. Работа еще не окончена.

— Ты что, капитан, — тихо спросил Савельев, — на всякий случай, что ли?..

Но Суровцев знал, что говорил. Он помнил, как на занятиях в училище их не раз предупреждали: до тех пор, пока из авиабомбы не удалены взрыватели, она опасна. Следовательно, если из этого огромного баллона, наполненного плавленым тротилом, не будут вывинчены металлические стаканы, несущие в себе взрывчатку особой, повышенной чувствительности, бомба при падении все-таки может взорваться. Но взорваться она может и при попытке вывинтить эти стаканы, разумеется, в том опять же случае, если какой-то из них установлен на неизвлекаемость.

Когда Суровцев снова вложил монету в выемку бокового взрывателя, он заметил, что рука его дрожит от напряжения.