JК
Блокада. Книга четвертая :: Чаковский Александр
Страница: 334 из 448Там экспонировались, в частности, резные деревянные двери главного входа в усыпальницу Тимура. Валицкий тоже не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться этим чудом восточной архитектуры…
И еще Валицкий вспомнил, как уже во время войны, работая на Кировском заводе, прочел в газетах о том, что в Эрмитаже состоялось торжественное заседание, посвященное 800-летию со дня рождения Низами. Тогда эта заметка не особенно поразила его: Эрмитаж все еще представлялся ему таким, каким Федор Васильевич знал его всегда. Но сейчас Валицкий подумал: «Где же происходило это заседание? В пустых, холодных залах? При свете коптилок или крошечных, питаемых аккумуляторами лампочек?..»
Неожиданно услышав скрип открываемой двери, Федор Васильевич вздрогнул. В дверном проеме, на фоне снежных завалов, появился Чернецов.
— Мы можем идти, — сказал он, — обстрел прекратился.
Они молча прошли по той же тропинке между сугробами, поднялись по той же узкой лестнице, дошли до двадцатиколонного зала…
— Одну минуту! — сказал Валицкий своему провожатому.
Шагавший впереди Чернецов обернулся.
— Вы позволите мне, — неуверенно попросил Валицкий, — немного задержаться здесь… Совсем недолго…
Эта просьба вырвалась у Федора Васильевича неожиданно для него самого.
И еще Валицкий вспомнил, как уже во время войны, работая на Кировском заводе, прочел в газетах о том, что в Эрмитаже состоялось торжественное заседание, посвященное 800-летию со дня рождения Низами. Тогда эта заметка не особенно поразила его: Эрмитаж все еще представлялся ему таким, каким Федор Васильевич знал его всегда. Но сейчас Валицкий подумал: «Где же происходило это заседание? В пустых, холодных залах? При свете коптилок или крошечных, питаемых аккумуляторами лампочек?..»
Неожиданно услышав скрип открываемой двери, Федор Васильевич вздрогнул. В дверном проеме, на фоне снежных завалов, появился Чернецов.
— Мы можем идти, — сказал он, — обстрел прекратился.
Они молча прошли по той же тропинке между сугробами, поднялись по той же узкой лестнице, дошли до двадцатиколонного зала…
— Одну минуту! — сказал Валицкий своему провожатому.
Шагавший впереди Чернецов обернулся.
— Вы позволите мне, — неуверенно попросил Валицкий, — немного задержаться здесь… Совсем недолго…
Эта просьба вырвалась у Федора Васильевича неожиданно для него самого.