JК
Блокада. Книга четвертая :: Чаковский Александр
Страница: 338 из 448Валицкий двинулся по направлению к Невскому.
Едва он вышел на занесенный снегом проспект, как увидел стоящий трамвай и возле него толпу. Трамваи теперь ходили редко, и Федор Васильевич не удивился, что на остановке собралось много людей.
Однако, подойдя ближе, он понял, что случилось несчастье. Трамвай был искорежен. Один из его боков вдавлен внутрь, в центре вмятины зияла пробоина. А возле трамвая на снегу лежали обезображенные, окровавленные трупы.
— Что это? — дрогнувшим голосом спросил Валицкий.
— «Что, что»!.. — ответил кто-то. — Снаряд в трамвай угодил, вот что…
По проспекту, завывая сиренами, неслись машины «Скорой помощи».
Валицкий почувствовал, что тошнотворный комок подступает к горлу. Он повернулся и быстро зашагал по направлению к Мойке. «Мерзавцы!.. — повторял он про себя. — Садисты!.. Негодяи!..»
Федор Васильевич не видел ни домов, ни встречных людей — только окровавленный, взрыхленный снег, только разорванные человеческие тела.
Наконец он добрался до своего дома. Медленно поднялся по лестнице. Привычно вставил ключ в замочную скважину. Открыл дверь.
— Это ты, отец? — раздалось из глубины квартиры.
Федору Васильевичу показалось, что он сейчас упадет. Ему хотелось броситься вперед на звук этого родного голоса, но ноги точно приросли к полу.
— Толя! Толенька, — неслышно произнес он. — Это ты? Вернулся?..
14
Прошло пять дней, как я была у мамы.
Едва он вышел на занесенный снегом проспект, как увидел стоящий трамвай и возле него толпу. Трамваи теперь ходили редко, и Федор Васильевич не удивился, что на остановке собралось много людей.
Однако, подойдя ближе, он понял, что случилось несчастье. Трамвай был искорежен. Один из его боков вдавлен внутрь, в центре вмятины зияла пробоина. А возле трамвая на снегу лежали обезображенные, окровавленные трупы.
— Что это? — дрогнувшим голосом спросил Валицкий.
— «Что, что»!.. — ответил кто-то. — Снаряд в трамвай угодил, вот что…
По проспекту, завывая сиренами, неслись машины «Скорой помощи».
Валицкий почувствовал, что тошнотворный комок подступает к горлу. Он повернулся и быстро зашагал по направлению к Мойке. «Мерзавцы!.. — повторял он про себя. — Садисты!.. Негодяи!..»
Федор Васильевич не видел ни домов, ни встречных людей — только окровавленный, взрыхленный снег, только разорванные человеческие тела.
Наконец он добрался до своего дома. Медленно поднялся по лестнице. Привычно вставил ключ в замочную скважину. Открыл дверь.
— Это ты, отец? — раздалось из глубины квартиры.
Федору Васильевичу показалось, что он сейчас упадет. Ему хотелось броситься вперед на звук этого родного голоса, но ноги точно приросли к полу.
— Толя! Толенька, — неслышно произнес он. — Это ты? Вернулся?..
14
Прошло пять дней, как я была у мамы.