Блокада. Книга четвертая   ::   Чаковский Александр

Голос Жданова доносился до него как бы издалека: уши все еще были заложены после утомительного путешествия.

— Летели благополучно? — спросил Жданов. — По метеосводке почти на всей трассе туман… Проходите, садитесь, я сейчас скажу, чтобы принесли крепкого чая…

Он легким движением дотронулся до плеча Воронова, увлекая его к стоящим перед столом кожаным креслам.

— Все в порядке, — ответил Воронов, опускаясь в кресло и с удовольствием вытягивая ноги.

— Рад видеть вас снова, — сказал Жданов, садясь в кресло напротив. — С каким поручением прибыли?

— С очень важным, Андрей Александрович.

С этими словами Воронов расстегнул две пуговицы на своем кителе, просунул руку во внутренний карман и, вынув ставший теплым конверт, протянул его Жданову.

Жданов торопливо взял, почти выхватил конверт, достал из стола ножницы и стал осторожно срезать край…

Воронов окинул взглядом этот хорошо знакомый ему кабинет. Здесь ничего не изменилось. Портрет Сталина на стене, у которой стоял письменный стол, застекленные книжные шкафы и над ними портреты Ленина, Маркса и Энгельса. Все те же знакомые вещи на столе: письменный прибор из уральского камня — подарок рабочих Кировского завода, раскрытая коробка «Северной Пальмиры», недопитый стакан крепкого, почти черного чая.

Только сам Жданов в чем-то изменился. Его карие глаза по-прежнему были живыми и зоркими, однако мешки под ними явно увеличились, кожа на щеках пожелтела еще больше, и на лице лежал отпечаток страшной усталости.