JК
Блокада. Книга пятая :: Чаковский Александр
Страница: 918 из 1035 — Где же мы встречались? На Кировском? Или, может быть, еще раньше, под Лугой?
— Да нет, — покачал головой Степанушкин. — В фургоне мы с вами вместе ехали.
— В фургоне? — на этот раз уже недоуменно переспросил Звягинцев. — В каком фургоне?
— В том, что покойников возили. На Пискаревку. Не помните?.. Вы там старика какого-то заслуженного хоронили. И капитан с нами ехал. Командир наш, Суровцев. И еще девушка одна…
На Звягинцева точно обвалилась вся эта землянка. Даже дышать стало трудно. Нет, он сейчас не старался вспомнить Степанушкина. Он видел перед собой ту комнату на Мойке и глаза Веры, полные слез. Потом перед ним возникло залитое лунным светом кладбище, где аммоналом взрывали траншеи и в них складывали мертвые тела. А над траншеями — столб и на столбе доска с красной надписью: «Не плачьте над трупами павших бойцов!..»
Видения эти разрушил хрипловатый голос Степанушкина.
— Значит, не помните? — с сожалением спрашивал он. — А я вас запомнил. И знаете почему? Мы тогда уже редко кого в гробах хоронили. Не хватало.
— Я все помню, — сквозь зубы произнес Звягинцев. — Вас было двое. Двое бойцов.
— Вот, вот! — обрадовался Степанушкин. — Я и Павлов Колька!
— А где же теперь капитан Суровцев? — спросил Звягинцев.
Собеседник его развел руками:
— Чего не знаю, товарищ подполковник, того не знаю. Как весной город расчистили, так нас и расформировали. Капитан, наверное, командует где-нибудь батальоном, а то и полком.
— Да нет, — покачал головой Степанушкин. — В фургоне мы с вами вместе ехали.
— В фургоне? — на этот раз уже недоуменно переспросил Звягинцев. — В каком фургоне?
— В том, что покойников возили. На Пискаревку. Не помните?.. Вы там старика какого-то заслуженного хоронили. И капитан с нами ехал. Командир наш, Суровцев. И еще девушка одна…
На Звягинцева точно обвалилась вся эта землянка. Даже дышать стало трудно. Нет, он сейчас не старался вспомнить Степанушкина. Он видел перед собой ту комнату на Мойке и глаза Веры, полные слез. Потом перед ним возникло залитое лунным светом кладбище, где аммоналом взрывали траншеи и в них складывали мертвые тела. А над траншеями — столб и на столбе доска с красной надписью: «Не плачьте над трупами павших бойцов!..»
Видения эти разрушил хрипловатый голос Степанушкина.
— Значит, не помните? — с сожалением спрашивал он. — А я вас запомнил. И знаете почему? Мы тогда уже редко кого в гробах хоронили. Не хватало.
— Я все помню, — сквозь зубы произнес Звягинцев. — Вас было двое. Двое бойцов.
— Вот, вот! — обрадовался Степанушкин. — Я и Павлов Колька!
— А где же теперь капитан Суровцев? — спросил Звягинцев.
Собеседник его развел руками:
— Чего не знаю, товарищ подполковник, того не знаю. Как весной город расчистили, так нас и расформировали. Капитан, наверное, командует где-нибудь батальоном, а то и полком.